Союз еврейских полисменов - Страница 71

Они устроились в нише гриль-бара «Скагуэй Эрни» в приземистой алюминиевой пристройке, которая когда-то вмещала весь аэропорт. Спокойно сидят, ждут заказанных бифштексов. Многие считают, что «Скагуэй Эрни» – единственное место между Анкориджем и Ванкувером, где можно получить приличный бифштекс. Его хозяин Эрни ежедневно получает свои бифштексы с кровью, доставленные по воздуху из Канады запакованными в лед. Меблировка и декор излишествами не блещут: винил, сталь да ламинат. Тарелки пластиковые, салфетки, дипломатично выражаясь, гофрированные. Заказываете вы у стойки, получаете номерок на проволоке, по которому вас и определяет подавальщица. Персонал преклонного постпенсионного возраста, пола женского, однако сильно напоминает манерами и внешностью дальнобойных водителей большегрузных фур. Атмосфера заведения определяется его лицензией на продажу спиртного и клиентурой: теми же пилотами, охотниками, рыбаками, всякими штаркерами и дельцами невидимого фронта. В пятницу вечером, в разгар сезона, здесь можно купить-продать все, что угодно, от свежей лосятины до кетамина, и услышать наиболее изысканное вранье.

В шесть вечера в понедельник присутствует публика менее колоритная и многочисленная: персонал аэропорта да пилоты. Мирные евреи, работяги в вязаных галстуках. Да и истории в воздухе журчат поскромнее. Один американец на ломаном идише повествует, как однажды одолел три сотни миль, не замечая, что летит вниз головой. Стойка бара ради понедельника не изменилась: неуклюжий носорого-бегемот, лживо-викторианский, но из настоящего дуба. Стойка спасена из лопнувшего ковбойского бара в центре Ситки.

– Дрязги-передряги, да, – соглашается Ландсман. – От начала и до конца.

Спиро хмурится. В тот день, когда самолет Наоми врезался в гору Дункельблюм, он дежурил на вышке. Диспетчеры никак не могли повлиять на события, но вспоминать об этом все равно неприятно. Спиро расстегивает молнию на пластиковой папке и достает оттуда толстый синий сшиватель с одним толстым сброшюрованным документом и несколькими отдельными листками.

– Я еще разок заглянул, – мрачно сообщает он. – Метеоусловия благоприятные. С профилактикой она несколько затянула. Связь самая банальная.

– Угу, – промычал Ландсман.

– Что-нибудь новое хочешь найти?

– Не знаю, Спиро. Смотрю, просто смотрю.

Ландсман пролистывает экземпляр заключения комиссии ФАА, откладывает его и переходит к листкам.

– Это план полета, о котором ты спрашивал. Утро перед катастрофой.

Ландсман всматривается в формуляр, подтверждающий, что пилот Наоми Ландсман на летательном аппарате «Пайпер Суперкаб» собирается совершить полет с одним пассажиром на борту из Перил-Стрэйт, штат Аляска, в Якови, округ Ситка. Формуляр – обычная распечатка на принтере – двенадцатым кеглем, шрифт «Times roman».

– Значит, она позвонила, – Ландсман всматривается в графу даты-времени, – в половине шестого?

– Она использовала автоматизированную систему. Чаще всего так делают.

– Перил-Стрэйт. Это где-то у Тенаки?

– Да, чуть южнее.

– Значит, лететь оттуда сюда два часа?

– Примерно так.

– Странный оптимизм, – заметил Ландсман. – Наоми указала время прибытия восемнадцать пятнадцать. Через сорок пять минут с момента регистрации.

Спиро всяческие аномалии отталкивают и притягивают. Он берет папку, пролистывает документы, которые он собрал и скопировал после того, как согласился на предложение Ландсмана заказать ему стейк.

– Но она и прибыла вовремя. Вот отметка: восемнадцать семнадцать.

– Значит… Значит… – Что значит? Или она покрыла двухчасовой маршрут от Перил-Стрейт до Якови за три четверти часа, или… Или Наоми изменила свои планы и решила приземлиться в Якови, когда была в воздухе и летела куда-то еще.

Прибыли бифштексы. Официантка заменила номерки толстыми кусками канадской говядины. От них исходит святой дух. Они божественно выглядят. Но Спиро их не замечает. Он зарылся в бумаги.

– О'кей, вот предыдущий день. Она вылетела из Ситки в Перил-Стрейт с тремя пассажирами. Взлет в шестнадцать ноль ноль, посадка в восемнадцать тридцать. Выходит, когда они туда прибыли, уже стемнело. Естественно, ночевка. На следующее утро… Гм…

– Что?

– Вот. Похоже, она сначала хотела вернуться в Ситку. Сначала. В Ситку, не в Якови.

– С пассажирами?

– Без.

– И, пролетев какое-то время, как мы полагаем, в Ситку одна – а на самом деле с каким-то пассажиром на борту, – она вдруг меняет направление на Якови.

– Так это и выглядит.

– Перил-Стрейт. Что такое этот Перил-Стрейт?

– Да то же, что и все остальное. Лоси, медведи, олени. Рыба. Все, что еврей жаждет угробить.

– Мне так не кажется, – поджимает губы Ландсман. – Не похоже это на рыбачью вылазку.

Спиро хмурится, встает и направляется к стойке. Подсаживается к какому-то американцу. Губы Спиро шевелятся, американец молча уставился в стойку перед собой. Затем кивнул, и оба шагают к Ландсману.

– Роки Китка, – представляет их друг другу Спиро. – Детектив Ландсман. – И, поставив точку, набрасывается на свой бифштекс.

Китка. Черной кожи штаны и жилетка. На голое тело. Жилетка, во всяком случае. Если не считать обильной татуировки на местные темы. Моржи, киты, бобры – все зубастые, кроме обвившего левый бицепс угря с хитрой мордой… или это змея?

– Вы пилот? – интересуется Ландсман.

– Нет, я коп со стажем, – выпаливает Китка и смеется, растроганный собственным остроумием.

– Перил-Стрейт. Вы там бывали?